И нет тебя дороже - Галина Грановская

– Не злоупотребляй.

Осторожно поправил ей волосы.

– Пока еще есть голова на плечах, – зло фыркнула Вероника, отстраняясь.

Это Лёнино прикосновение, также как и его слова вдруг вызвали необъяснимый прилив раздражения. И сам он стал ей почему-то неприятен. Скажи себе правду: Лёня совсем не тот, кого хотелось бы видеть рядом в эти трудные дни. Но что делать, никого более достойного на горизонте нет. Войдя в лифт, она повернулась к Лёне лицом и заставила себя улыбнуться. Он кивнул в ответ и нажал кнопку другого лифта. Ей вниз, ему вверх. Не по пути.

Оказавшись на улице, Вероника направилась к центру пешком. Ей захотелось пройтись, развеять свое хреновое настроение. Тем более, что погода стояла замечательная. Забыть о Штыре, да и о Лёне забыть. Посмотреть на витрины магазинов. Это иногда развлекает. Попутно и лекарство в центральной аптеке купить.

8

– Как у тебя сегодня со временем? – наклоняясь в сторону Лизы, тихо поинтересовался Лешка, пока они корпели над тестом по английскому. – После занятий никуда не спешишь?

Она пожала плечами. Куда она могла спешить после занятий? Ну, разве что в кафе, пообедать. Пока ремонт не начался, она была совершенно свободна.

– Тебя ждет сюрприз, – многозначительно произнес Лешка.

– Хороший? – Лиза на мгновение оторвалась от английского текста, из которого следовало как можно скорее выудить правильные ответы на вопросы второго задания.

Лешка приподнял брови, прикрыл глаза и покачал головой, что, по-видимому, означало: еще какой!

Эвелина Васильевна, по кличке Клэвэ Эва, оторвалась от очередного английского романа, – она их часто читала во время уроков, раздав студентам письменные задания, – и строго посмотрела в их сторону, взглядом призывая к тишине.

– Что за сюрприз? – едва слышно спросила Лиза, выждав пока Клэвэ Эвэ снова погрузится в чтение.

По Лешкиному лицу ясно было, что его просто распирало, так хотелось поделиться новостью, но, сделав героическое усилие, он устоял. Пробормотав «скоро узнаешь», склонил голову и стал выписывать из текста какое-то предложение. А сам улыбается, барбос.

– Я же до конца занятий умру от любопытства, – возмущенно пыталась устыдить его Лиза.

Конечно же, без толку.

Сколько она ни упрашивала – и в перерывах, и на второй и на третьей паре, – приоткрыть страшную тайну, ну, хотя бы намекнуть, в чем дело, – Лешка мужественно держал рот на замке. Почесывал то затылок, то подбородок и время от времени с нетерпением посматривал на часы.

– Зачем тогда надо было говорить об этом? – сердилась Лиза. – Если знаешь, что тебя что-то ждет, пусть и не знаешь, что именно, это уже никакой не сюрприз, – пыталась ему доказать.

В самом деле, что это за сюрприз такой, когда исходишь любопытством целых три пары? Это уже не сюрприз, а сплошное мучение. Но Лешка на все эти аргументы никак не реагировал, оставался нем, как рыба. Лишь после занятий, когда после полутемной аудитории они вышли на улицу в теплый и яркий день, он, приостановившись на ступенях, торжественно вытянул вперед правую руку и объявил:

– Вот!

– Памятник Ленину на центральной площади, – засмеялась Лиза.

– Да ты не на меня смотри, – с досадой потряс рукой Лешка. – Туда, туда смотри!

Лиза повернула голову в ту сторону, куда указывала длинная Лешкина рука, но ничего особенного не увидела. Клумбы во дворе, золотистая листва высоких кленов, машины под стенами университета, чуть – дальше толпящийся на остановке народ. Что могло быть интересного в этой обычной картине?

– Какой-нибудь особенный «джип-чироки» на стоянке? – догадалась, наконец, еще раз обежав взглядом указываемое направление.

– Какой там «чироки»!

Возмущенный ее непонятливостью Лешка сбежал по ступеням, и через несколько мгновений, действительно, оказался на стоянке. Лиза и оглянуться не успела, как хлопнула дверца, заработал мотор. Лешка, счастливый и гордый, хотя и старался это скрыть, выскочил из салона и постучал по верху машины. И тут до Лизы, наконец, дошло. Эта же его «Антилопа-Гну-2» – или как там он ее назвал? «Летающий Дракон»? «Крылатая Акула»? – готова! Она почувствовала, как и ее губы расплываются в ответ на широченную глупую улыбку Лешки, с какой он демонстрировал ей свое произведение. Когда она подошла ближе, он обошел машину и распахнул для нее вторую дверцу, попутно демонстрируя и салон.

– Ну, как?

Ему явно хотелось похвал. Просто напрашивался на них. И, надо сказать, он их вполне заслуживал. Машина сверкала, как елочная игрушка. Оглядев блестящую поверхность, изрисованную по бокам и сзади замысловатыми рисунками, заглянув внутрь, Лиза совершенно искренне ответила:

– Нет слов! Собрать такое из металлолома!

– Скажешь тоже, из металлолома, – усмехнулся Лешка. – Из металлолома мы с отцом только кузов извлекли. Зато какой! «Победа» первого выпуска! Там знаешь, какое железо? Сейчас из такого и для самых крутых тачек корпуса не делают. Все остальное – новье! – обошел своего мустанга, любовно поглаживая корпус.

Мотнул головой.

– Давай, садись! – Шлепнулся на сиденье. – Сейчас эта лошадка повезет тебя кататься!

– Она точно в порядке? – опасливо поинтересовалась Лиза.

– Не волнуйся. Тачка прошла все испытания. Работает как швейцарские часы. Ручная сборка!

– Только сильно не гони, – предупредила Лиза, устраиваясь рядом.

– Где тут гонять? – усмехнулся Лешка. – Светофор на светофоре. Вот выберемся за город…

Он собрался ехать за город!

– А просто по улицам покататься нельзя для первого раза? – спросила Лиза. Как-то ей не верилось, что собранная в гараже машина может ездить также хорошо, как сделанная на заводе.

– В городе мы не кататься будем, а в пробках торчать.

Когда машина тронулась, Лиза мысленно перекрестилась. Все-таки машина была не совсем настоящая. Мало ли что.

– А салон тебе как?

– Впечатляет, – огляделась Лиза, хотя не знала назначения и половины тех прибамбасов, которые окружали ее внутри Лешкиной машины.

– Я тебя тоже научу водить, – лучась довольством, пообещал Лешка. – А потом новую тачку для тебя соберем.

– Из металлолома? – съехидничала Лиза.

– Из запчастей!

Перебрасываясь шутками, они действительно медленно, тормозя у светофоров и пешеходных переходов, проехали несколько переполненных транспортом улиц, прежде чем выбрались на широкий проспект, ведущий к железнодорожному вокзалу. Но прошло еще не менее получаса, прежде чем оказались, наконец, за городом. Миновав отворот на аэропорт, Лешка ткнул пальцем в какую-то кнопку, и салон заполнила громкая музыка в силе «техно». Лиза такую не любила, но, удивительное дело, сейчас она оказалась созвучной моменту. Лешка увеличил скорость. И вскоре Лизе стало казаться, что они не едут, а летят над трассой. Все быстрее и быстрее мелькали за окнами тесно стоящие пригородные дома, потом их сменили дачные участки. Потом исчезли и дачи, лишь стремительно бежали вдоль обочин дороги желто-зеленые пятна кустов и деревьев, за которыми, простираясь до самого горизонта, медленно разворачивались широкие холмистые пространства, расчерченные аккуратными квадратиками желтых полей, еще зеленых виноградников и фруктовых садов. А ведь и в самом деле, здорово, удивленно подумала Лиза, глядя на все это великолепие из окна.

В деревнях, сквозь которые они время от времени проезжали, еще жили летней жизнью маленькие, расположенные у дороги базарчики, на которых торговали овощами, фруктами и последними в этом сезоне арбузами.

– Давай что-нибудь купим, – предложила Лиза. – Есть хочется. Мы же так и не пообедали.

Лешка послушно притормозил у очередного базарчика. Выбравшись из машины, они купили две большие пресные лепешки, яблок, груш, пару кистей винограда. Подумав, Лешка попросил взвесить еще и арбуз.

– Арбуз зачем? – удивилась Лиза.

– Почему нет? – в свою очередь удивился он.

– Да есть его в машине – одна морока, только перепачкаешься. И резать его чем-то нужно.

– Найдем.

У Лешки все было продумано. В специальном отделении оказался и нож, и пластиковые тарелки и вилки с ложками. И даже салфетки. Тщательно протерев салфеткой грушу, Лиза почистила ее и уплетала с аппетитом, время от времени угощая и Лешку, кладя кусочки груши ему прямо в рот, поскольку руки у него были заняты рулем, а глаза дорогой.

Но вот слева на горизонте появилась узкая серо-зеленая полоса. Она ширилась, приближалась, терялась временами за косогорами и вновь появлялась. Море словно играло с ними в прятки, то выглядывая, то снова исчезая. Миновав длинный высокий забор, ограждавший огромную строительную площадку, на которой возводился, как гласило объявление на большом щите, очередной пансионат, они съехали с трассы и по разбитой колее, извивающейся между серо-серебристыми кустами лоха, добрались до морского берега. Смолк мотор и музыка, их окутала удивительная тишина, которую лишь подчеркивал едва слышный в машине, мерный шелест набегающих на берег волн.